Екатерине Гречко
"Огоньки в художественной школе..."
***
Кате
Огоньки в художественной школе.
Снег идёт, кудель прядёт.
И в моей, почти что Божьей воле
рисовать, что в голову взбредёт!
Чистым льном, бегущей вдаль основой
держится моя живая ткань.
Хоть перечь, хоть путайся, - в сосновый
запах краски разбегись и кань!
А не в лету.
Всё начнём сначала.
Снег идёт, серебряный овёс...
С ним на пару шла бы да молчала.
Ты бы сам что надо произнёс.
"Дождь со снегом, холодина..."
***
Кате
Дождь со снегом, холодина,
всё в мурашках тело.
Никому до Хэллоуина
на Руси нет дела.
Тут на сон грядущий - телек,
аж в глазах песочек.
Там бы - велик, карамелек,
тыковки кусочек.
Едем к этим, как их, предкам.
Кто по чьей земельке.
По дороге к предкам - деткам
дарим карамельки...
1990 г.
Букет
БУКЕТ
Кате
1.
Сеном пахнет засохший букет.
Солнце не может пахнуть погребом, плесенью.
Мощи святых пахнут сеном, сном в шалаше.
Потому и мощи, что могут как солнце:
сухо, сладко, светло по ночам,
когда страшно, горько, темно...
И - сухое яблочное вино
в погребе.
2.
Сеном пахнет засохший букет.
Переберу по цветочку:
пижму вешали в палатке - от комаров.
Мяты пили зелёный отвар -
студили песок на Оке,
а то пятки нам жёг,
наше самое слабое место.
Я-то думала - сердце!
... дразнили - жених и невеста.
А дальше зверобоя гудела и шелестела поляна.
Пчёлы путали со зверобоем мою голову.
Нет, не кусались!
И друг друга с тобой мы
иван-чая султанами нежно касались
на таком расстоянии,
что уже бесполезно кричать.
3.
А донник - отдельно.
Умные пили до дна - мы любили до дна.
Вся как на ладони видна:
божья коровка, перевёрнутая на спинку.
4.
И ромашку отдельно.
Врала, что не любишь меня, врала да врала,
а я всё рвала да рвала,
лепестками сорила, сорила...
Светлым-светло на обочине.
12 августа 1991 г.
Послушание. Крещенье. Кате
ПОСЛУШАНИЕ. КРЕЩЕНЬЕ. КАТЕ
И, не пробыв твоей невестою
ни дня, чтоб хоть не клял Господь, -
я дух свой полегчавший пестую,
как ты - свою пустую плоть.
Сберёг - не лучшее, не главное -
в отпущенный нам свыше срок...
Всю ночь паденье снега плавное
есть не паденье, не порок.
Крест-накрест бледные монашенки
целуются из века в век.
И - веером, подобьем пашенки -
от храмика крещенский снег.
Как чисто он скрипит, как святочно.
Ни с места - вся Святая Русь.
И,
как давным-давно,
загадочно
Я дома дочке улыбнусь.
1994-95 гг.
"Остроконечный стебелёк, былинка на ветру..."
***
Кате
Остроконечный стебелёк,
былинка на ветру...
Как мир от меня далёк.
Как ты без меня в миру?
Теперь, когда всех люблю,
водичкой святой кроплю, -
тропинка тесным-тесна
туда, где над всем сосна...
Стебелёк мой тоненький,
былинка на ветру.
Горький запах донника,
мёд - полынь во рту.
Стебелёк мой - бережный,
только дунь.
Босиком по бережку
весь июнь.
Стебелёк мой, почечка,
доченька, дщерь.
В синем небе точечка,
жаворонок, дверь.
В Царствие Небесное
дверь на замке.
Взад-вперёд над бездною
ходим налегке.
Позади весь тяжкий
скарб...
скорбь.
Впереди две пташки -
ты да я...
Ты не спорь, серый,
кто звончей.
Знай люби да веруй
да помни - Чей.
1997 г.
Толга
ТОЛГА
Кате
... Потянет в монастырь, откуда вид заречный
от синевы до слёз - расплывчатый и вечный.
Глядишь из-под руки - ни городов, ни весей.
То ль половодьем смыт мир смут и чужебесий?
То ль я уже земли и не касаюсь грешной -
тоски, ещё вчера бездонной и безбрежной?
Войдём-ка в берега, допьём до дна из чашки.
В крик - только первый миг, века не так уж тяжки.
Все смыв с черновика солёные чернила,
я набело живу, и крышу починила.
Сквозняк миров иных по горнице гуляет.
Мне грустью о тебе лишь душу закаляет.
Ещё и улыбнусь, - ведь я сюда надолго:
в Голутвин на Оке,
а там и Волга,
Толга...
Мне всё равно, по чьей охоте-неохоте...
Как скучно мимо плыть на белом пароходе!
Я спину разогну, со лба кудельку сдуну.
Пологий бережок стал за ночь ростом с дюну.
По сходням муравьи туда-сюда... туристы.
Мать-мачех на песке изнанки серебристы.
Вся пристань ходуном, вон девочка взлетает, -
на шее повисит, где рвётся - залатает.
Мать-мачех на песке! - полёт летучей мыши...
Но уж смотрю на всё не свысока, а свыше.
Копаю огород до пота на лопате, -
а в полночь с Кем хочу - с Тем вижусь при лампаде.
1993-94 гг.
"Нет, только Бог тебя не выдаст..."
***
Кате
Нет, только Бог тебя не выдаст
Ни палачу, ни сатане.
Что шили девочке на вырост
Авось, не пригодится мне.
- Какой он всё же бессердечный
Ваш город, - сетуют, - Москва.
Зато ликует бес заплечный,
завязывая рукава.
Москва слезам не верит - правда,
С того и плачет в три ручья.
Уже я и сама не рада:
Расспрашиваю - чьих я, чья.
Я и сама теперь не знаю,
Где род мой, где мой отчий дом.
И лишь с усильем вспоминаю,
Как по пятам горел Содом.
Не я - другая озиралась, -
В столп превращаясь соляной,
Я ж новой строчкой озарялась
Молитвы - и Господь со мной.
Но это было озаренье
Лишь от того, что позади:
От пламени, от "Аз отмщенье"...
А дочерей хоть не роди.
Простите, доченьки, простите.
Мне, мне за вас держать ответ
. Хоть издали перекрестите
Вас породившую на свет.
И я навек остолбенела
За то, что Родину любя,
Спасала Душу, Дух, а тело
Уже не чуяло себя.
И вот стою на повороте
Одна, покинута детьми,
Не много ль на себя берёте,
Коль пепел просите: затми!
Затми погожий день в ромашках -
Где раньше был аэродром,
Когда на лётчиковых пряжках -
Чуть что - и молния и гром!
А мне и солнечных затмений
Хватает - класть под образа.
И скольких ещё о.А.Меней
Столкнёт со тьмой глаза в глаза,
О келье и не помышляя,
Бегут, одеться не успев,
Любимая, в кудрях, меньшая,
За нею двое, трое дев.
Как ночи стали бесконечны:
Не спишь и не живёшь, а мрёшь, -
А вы, как бабочки, беспечны,
Испепелённых крыльев дрожь.
Прощанье да не будет долгим,
Прощанье - не сквозь зубы, в долг.
Я с вами не была на Волге,
Где Толга... да хоть двести толг...
Там роз! Там ласточек-касаток -
Монахинь, уронивших взор.
А наши девушки - с десяток -
С тоской глядят через забор.
Насильно обнимаю дочку,
Желаю доброго пути.
А дочку смотрит в одну точку.
Без четверти, без десяти.
Я знаю, что часы с кукушкой,
С кукушкой-врушкой врут и здесь -
Съешь хлебца, дам тебе с горбушкой,
Да в ту корзиночку залезь.
Там шоколадная конфетка.
Возьми её с собой, возьми.
Не торопись - не старься, детка -
Ещё не пробило восьми.
27-28 августа 1998 г.
"Дети нам ничего не должны..."
***
Кате
Дети нам ничего не должны,
они нас ни о чём не просили:
ни родить их, чтобы чувство вины
мы с тех пор в своём сердце носили,
ни учить их добро ото зла отличать,
от того, в чём и сами погрязли.
Не Его на их лицах зияет печать,
и не Им переполнены ясли.
Перед дочерью, став на колени: прости, -
я шепчу ей, - не видит, не слышит.
Тебе тоже ведь, доченька, в гору брести,
а лимон весь до капельки выжат.
Я прощаю её и крещу перед сном,
чтоб не снились ей хари и рыла.
Хоть и порознь, а все мы навеки уснём, -
лишь бы только душа воспарила.
Потому я и к спящей крадусь со крестом:
не убий, не обидь, не укради!..
Как мне больно и тесно в пространстве пустом,
Только я оторвусь от тетради.
4 сент. 1997 г.
Дальше: Ивану Тихоновичу Гречко